…а я проснусь в чужом Париже,
где только смог, нанизанный на ветви,
в сиреневой рубашке и подстрижен
ты робкий возвратился от соседки;
Я думала, уверена была.
Что там, где новый город,
жизнь другая.
на том конце огромного стола,
сижу, альбом без устали листая.
Вот Новый год, Крещение, обрыв.
Над ним еще плясали звезды шумно.
И плакать бы хотелось мне навзрыд,